Перевод на грани фола
Впервые попробовать себя в роли переводчика мне довелось в начале 70-ых годов в период моей учебы на переводческом факультете Московского Инъяза. Сегодня у меня за спиной 40-летняя активная переводческая карьера. На протяжении всех этих лет я часто размышлял о том, как же все-таки переводит переводчик и в чем заключается процесс перевода.
Как человек критического склада я давно пришел для себя к убеждению, что стопроцентный перевод в большинстве случаев невозможен. Поэтому каждый перевод это всегда компромисс, не истина в последней инстанции, а всякий раз лишь менее или более удачная попытка приблизиться к этой абсолютной истине.
За редкими исключениями, если речь не идет о каких-то сакральных выражениях или общечеловеческих реалиях, всегда возможно несколько вариантов перевода. Поэтому переводчик постоянно оказывается на распутье и вынужден выбирать из этих нескольких вариантов один - тот, который ему на данный момент представляется наиболее близким к переводимому высказыванию по своему смыслу и коммуникативному воздействию.
Так существует более десятка стихотворных переводов на русский язык "Фауста" Гете (по крайней мере первой, менее туманной части) и не меньшее количество прозаических переложений этого выдающегося произведения на русский язык. Сходства и различия между этими переводами, а также достоинства и недостатки самих переводов можно анализировать до бесконечности.
Но эта многовариантность и невозможность предложить один единственный эталонный перевод характерна не только для переводов высокой поэзии, но и для более обыденных переводческих задач.
Взять хотя бы элементарное немецкое приветствие "Guten Tag!" Ну и как его правильней переводить? Если дословно, то "Добрый день!" Если ситуативно, исходя их того, что чаще говорят по-русски в такой ситуации, а не из внутренней формы слов, то просто "Здравствуйте!" Но тогда теряется как раз эта самая внутренняя форма: теряется атрибут "добрый", теряется и слово "день". А вдруг оратор в своей следующей фразе начнет обыгрывать оба эти словечка и рассуждать о том, что это не "добрый день", а злой день (böser Tag) и тому подобное. Переводчику придется выкручиваться, давать пояснения, озвучивать и тот вариант перевода, который он первоначально не выбрал.
Но возьмем более сложное для перевода баварское приветствие "Grüss Gott!" (дословно "приветствуй Бога!") В известном словаре И.Я Павловского (1911 год) оно переводится как "здравствуй! здорово!", что не совсем точно и стилистически приниженно, чего нет в исходной фразе - несколько высокопарной и выспренной уже от одного упоминания Бога! Напрашивается вариант перевода "Бог в помощь!" - стилистически уже как бы попадаем в нужную тональность. Но ведь в немецком выражении нет речи ни о какой помощи!
В качестве примеров я взял переводы с немецкого на русский. В ходе своей многолетней переводческой деятельности я имел достаточно возможностей убедиться, что между немецким и русским языками существует огромное количество лексических и синтаксических параллелизмов. Поэтому переводчикам с немецкого приходится реже фантазировать на тему - в отличие от английских переводчиков, они могут переводить близко к тексту, им не нужно каждый раз полностью выворачивать наизнанку порядок слов. И что самое невероятное, если два квалифицированных переводчика с немецкого будут переводить одну и ту же фразу, между их переводами будет значительное сходство и есть даже большая вероятность, что они выберут не только одинаковые варианты перевода терминов и словосочетаний, но и примерно одинаковые синтаксические конструкции.
Насколько я могу судить, переводчики с английского языка должны наоборот обладать буйной фантазией, так как им, как правило, приходится полностью переосмысливать исходную фразу и придумывать свой совершенно новый текст. Выражаясь современным интернет-жаргоном, от английских переводчиков обычно требуется "глубокий рерайт". О катастрофической многозначности английских слов и говорить не приходится. Поэтому, по сравнению с немецкими коллегами, вероятность того, что два переводчика с английского переведут одну и ту же фразу примерно одинаково, значительно меньше - при условии, что они переводят живой текст, а не какие-то общеизвестные идиоматические выражения.
Теперь попробую подвести итоги и сделать выводы:
Перевод - это всегда некая сверхзадача, для которой, как правило, не существует единственно верного решения или оно по какой-то причине бывает неизвестно переводчику на момент выполнения перевода.
Современный переводчик должен как фокусник достать из рукава приемлемый вариант перевода и всем своим видом внушить слушателям, что это и есть тот самый единственно правильный вариант. Иначе будет подорвана вера в его профессионализм.
При устном переводе, особенно при синхроне, переводчик постоянно балансирует на грани фола, и определенный процент неточностей, ошибок и брака всегда неизбежен.
Все переводчики переводят по-разному, исходя из своего уровня переводческой квалификации и профессионального опыта. Но при этом между переводами двух высококвалифицированных переводчиков больше сходства, чем между переводами опытного и неумелого, начинающего переводчика.
Существуют общие закономерности процесса перевода, описываемые в общей теории перевода.
Но то, с какого языка и на какой язык осуществляется перевод, накладывает большой отпечаток на весь процесс перевода и на переводческую кухню. Это объясняется прежде всего тем, что между разными парами языков устанавливаются разные системы лексических и синтаксических соответствий.
Чтобы было понятнее: перевод с английского, перевод с немецкого и перевод с французского это три принципиально разных вида перевода со своими особенностями, хотя существуют и какие-то общие закономерности перевода.
Теория перевода и практика перевода - это тоже две совершенно разных истории.
© Юрий Новиков, дипломированный переводчик немецкого и английского языков
